Ялюблю Одессу. Много лет пытаюсь нащупать тот тонкий, неуловимый, но столь очевидно разлитый в одесском воздухе фактор, который питает мою любовь и заставляет меня возвращаться в этот город снова и снова. И вот — свершилось! 
Произошло это около недели назад в тот момент, когда я в очередной раз — счастливый — развалился в соломенном кресле на летней терассе ресторана Сальери в то ли парке, то ли дворике, то ли городском саду, носящим символическое название Пале Рояль (вот к этому фото добавьте еще столики и кресла, и представьте себя сидящим\ей в одном из кресел). Как сказано на одном из одесских сайтов «К Театру примыкает Пале-Рояль — внутренний тенистый сад, спрятавшийся внутри каре окружающих зданий. Он наша тайна и посторонний, случайный в Городе человек, его не заметит» И действительно, только на пятом году и, наверное, пятнадцатом визите в Одессу, мне открылась эта тайна! Наверное, уже стал неслучайным…
Так вот, сижу я в этом парке-дворике-саду, пью мохито, и чувствую, как тот самый фактор Х начинает насыщать мое тело и душу, раскрывая все ее тонкие лепесточки, наполняя негой и легкостью. И наверное, в этот момент его концентрация достигла критической отметки, и он стал доступен рефлексии, осознаванию и дал возможность найти для себя имя! И имя это оказалось — ПРАЗДНОСТЬ.
Очень я люблю моменты инсайтов, когда за долю секунды раскрываются слои и уровни смыслов, рождаютс метафоры и образы, приходят ассоциации и форма с бесформенным сплетаются в особенно ярком танце.
Итак, праздность — праздник — празднование, уже не будни, с их унылой повторяемостью, но и еще не праздник, с его утомительным ликованием. Состояние пограничное, промежуточное, поэтому и тонкое и неуловимое.
Праздность — это не совсем отдых, точно не пассивное лежание на пляже, и точно не активная беготня по «достопримечательностям» днем и дискотекам ночью.
Праздность невозможна в толпе, но в полном одиночестве это состояние тоже редко приходит. Для праздности хорошо наличие небольшой компании, а так же некоторого количество праздных же людей вокруг. А вот толпы организованных вопящих туристов мгновенно убивают это состояние.
Вот сейчас я пишу этот текст во внутреннем дворике отеля Адриан в старой Анталии (не путать с туристической Анталией!) — лимонные и апельсиновые деревья, фиолетовые и оранжевые цветы, старые массивные столы и кресла, известняковые стены, горлицы, танцующие свои свадебные танцы, и кошки, не обращающие на горлиц внимания. Праздность! А вечерами — маленькие кафе и ресторанчики с живой музыкой, — саш и канун, ней и зурна, все подпевают и подхлопывают. А еще — хамам с часовым лежанием на теплых мраморных плитах и лучи солнца из окон под потолком, играющие с клубами пара. А еще — бахлава и хелва с чашечкой крепкого кофе. И никуда не торопиться, но и не застывать на одном месте… Праздность!
Как-то так получается, что юг и восток знает о праздности намного больше, чем север и запад, с их занудным культом деятельности. Неслучайно, что в испанском слова для праздника — фиеста, и для послеобеднного отдыха (читай — праздности) — сиеста, так похожи, что я их вечно путаю 
Двигаясь дальше на Восток — Турция и Сирия (кстати, загляните сюда — в октябре нас ждет путешествие не только в центр мира, но и в один из островков исцеляющей праздности) — сотни лет поражают путешественников своим гармоничным, несуетливым отношением к жизни.
А если отправиться еще дальше, и добраться до Китая, то здесь мы обнаружим принцип увэй — действие без действия, или действие без делания — и в этом как раз найдем ответ об истинной природе Праздности как срединного пути между действием и бездействием, между усилием и покоем, между природой и культурой, между одиночеством и толпой.
И на этом душа успокоится, потому что именно в такой Праздности есть Легкость и Свобода, есть Творчество и Смысл!
