Индонезия – путевой дневник (Последний день на Сулавеси). Приключение | Сергей Всехсвятский
купи себе немного свободы!

Индонезия – путевой дневник (Последний день на Сулавеси). Приключение

Так много произошло за эти два дня, что просто физически ощущаю, как воспоминания дня вчерашнего плотным грузом прикрывают воспоминания дня позавчерашнего. Попробую раскопать:)

День позавчерашний. Вулканы и высокогорье Минахаса.

Этот день вылечил мою аллергию к экскурсиям. Лекарство оказалось очень простым -профессионализм гида плюс качество человеческих отношений. Но по порядку!

Когда я увидел, что на мотоцикле по Сулавеси лучше не ездить из-за безумного стиля местных водителей, обилия играющих на дорогах детей и лежащих на дорогах собак, и понял, что никакого другого способа добраться до вулканов и всяких других интересных мест кроме как заказать экскурсию, не существует, я долго страдал предчувствием той самой аллергии. <Группа будет дурацкой, гид будет противным, будут тянуть куда-нибудь где неинтересно, и утягивать
откуда-нибудь, где интересно>.

Но в тур агентстве, которое занималось моими билетами, мне сразу сказали, что никаких групповых экскурсий у них нет, еще имели нахальство подчеркнуть, что <у нас здесь не Таиланд>, а есть только прайват турс, и я решил рискнуть! Итак, позавчера в 8 утра к моему домику подъехал мини вэн, раскрашенный как зебра, и очередной доброжелательный индонезиец по имени Рикки вошел в мою жизнь. Забегая вперед, скажу, что он оказался замечательным человеком, искренне любящим свое дело, свою страну и свой остров, и мгновенно настроившийся ровно на тот уровень заботы и на то внутреннее расстояние, которое было для меня максимально комфортно.

По извилистой дороге мы поднялись примерно на километр над уровнем моря — там начиналось высокогорье Минахаса. Справа действующий вулкан Локон, извержение которого пять лет назад привело к эвакуации всего города, слева давно не действующий вулкан Махаву. К сожалению, мы отправились налево:)

Пару раз Рикки предлагал меня сфотографировать на фоне местных красот, на что я попытался ему объяснить, что не люблю этого вида спорта. Мне всегда кажется, что желание поместить себя в центр живописной фотографии имеет один корень с желанием притащить к водопаду или на вершину горы банку с краской, долго лезть на опасную скалу, где с гордостью написать <Здесь был Вася>.
Рикки долго смеялся, и когда мы  забрались на вершину вулкана и перед нами открылся замечательный вид на кратер и серные озера внизу, он показал мне несколько надписей между этими озерами. Уж каким образом местные Васи спустились по абсолютно отвесным стенкам кратера, осталось загадкой! Мы не смогли придумать ничего, кроме идеи, что в дополнение к банке с краской им пришлось тащить на себе еще и альпинистское снаряжение. Но чего не сделаешь ради доказательства своей победы над слепой стихией?:)

С края кратера был очень хорошо виден соседний действующий вулкан. Из его недр каждые пару минут поднимались клубы дыма, и весь склон рядом с кратером был коричневого, а не привычно зеленого цвета, горячий газ сжег всю траву. Рикки как будто дразнил меня, рассказав, как эффектно выглядит жерло кратера с вершины того вулкана, и на обратном пути показав мне начало тропы на эту вершину. Ничего, в следующий раз!

Спустившись вниз, мы отправились на обед, который планировался на берегу большого озера в горах. Очень милой деталью окружающей обстановки оказалось обилие легких лошадиных повозок — буквально на два-три человека — оказавшихся главным видом общественного транспорта в этих краях. Намного лучше, чем сутолока синих маршрутных такси в Манадо:) Вдруг, в самом центре
города Рикки резко затормозил свой вэн, и показав мне на группу мужчин в ярко красных, совершенно безумных национальных костюмах, делавших какие то странные движения у подножия центрального городского монумента, сказал — иди, фотографируй, это так редко можно увидеть!

Тем самым он вступил на поле еще одной моей социальной аллергии — к различного рода псевдо национальным и псевдо историческим представлениям. Я уже подыскивал какой-нибудь вежливый предлог для отказа, но тут несколько танцующих мужчин издали вопль, от которого по моей спине прошелся явственный холодок. И я пошел!

Это не ощущалось подделкой. Все было всерьез и <по-взрослому>:) Уже потом Рикки сказал мне, что это боевой танец, который танцуется перед началом войны для создания боевого духа, и что в семьях это искусство передается из поколения в поколение. И что предки этих мужчин были теми самыми воинами культуры Минахаса, в сердце которой мы находились.

Про вопли я уже сказал:) Но это было не все — выпученные глаза, сжатые челюсти, опущенные уголки губ, резкие движения. В общем цивилизованная часть меня была рада, что я смотрел на это из-за забора, а нецивилизованная часть меня начала проситься перепрыгнуть через забор и присоединиться к группе. Это был настоящий боевой транс — состояние мужики транслировали идеально, и инстинкты оно пробуждало соответствующие. Даже сейчас — пишу, и чувствую,
как челюсти рефлекторно сжимаются:)

Поехали мы дальше. Огромное озеро в горной долине, лодки плоскодонки, рыбачьи снасти повсюду, просто идиллия:) Подъезжаем, стоит у ресторана шикарный джип с армейскими номерами. Ну, думаю, интересно. И на самом деле интересно оказалось! Их было трое, и сидели они за соседним столиком. В штатском, чуть ли не в сандалиях. Улыбались широко и легко. И — внимательные глаза, сдержанность хорошо тренированных профессионалов, очень осознанные
движения, ощущение гибкой стали внутри. Потомки воинов Минахаса. Уж не знаю, что такого особенного в военных в Таиланде, в арабских странах, здесь в Индонезии, но ощущения всегда абсолютно отличаются как от европейских и американских армейских, так и, конечно же, от наших. Тааааак любопытно посмотреть, как их здесь учат и как их здесь  <делают>.

За кофе возникла еще одна любопытная ситуация. Я рассматривал местные купюры и расспрашивал своего гида о том, кто на них изображен. Оказались различные местные герои в борьбе за независимость — от семнадцатого до середины двадцатого века. Все-таки триста пятьдесят лет эти места были Голландской Индией. А потом я попросил Рикки перевести какую-то длинную фразу, которая была напечатана на всех купюрах. В примерном переводе звучала она так — <С благословения единого всемогущего Господа, центральный банк Индонезии напечатал эту купюру для того, чтобы она служила универсальным платежным средством>.

Я сразу в стойку! — уж больно фраза отдавала исламом, а Индонезия, хотя в ней восемьдесят процентов мусульман, все-таки государство светское. Но фраза эта оказалась общей для всех индонезийцев и несла в себе скорее социальный ритуал, чем какую-либо прямую религиозную окраску. И употребляется она перед началом любого важного дела. Очень грамотный ход:) И конечно, читать такое на денежных знаках намного приятнее, чем <подделка карается законом>:)

Едем дальше. Еще по телефону, рассказывая об этом туре, девушка говорила что-то типа <а еще в виде подарка мы вас свозим после ланча на горячие источники>. Ага, думаю, как же, подарок, за восемьдесят то баксов, могли бы и куда-нибудь покруче свозить:) И Рикки тут тоже начинает промоушн — типа <здесь есть одни горячие источники, но там уже построили всякие ванны и
купальни, и туда я тебя не повезу, а повезу туда, куда никто не ездит и про них никто не знает>. Я краем уха слушаю, внутри меня обустраивается вкусный обед, отвлекая тем самым мое внимание. Тут еще дождь начинается, и какие вообще источники? Но плавки то с утра взял:)

Дорога становится все уже, а глушь — все глуше, и то там, то там, над полями и деревьями поднимаются клубы пара — такое ощущение, что под нами сплошная вулканическая активность, хотя наверное так оно и есть. Приехали. Дождь сильный, переодеваюсь прямо в машине, выхожу, грязь непролазная, к тому самому серному пруду разве что на заднице съехать. Спустились кое-как. Делаю шаг в воду — и: попадаю в абсолютно измененную реальность!!

Представь себе большой пруд — метров двадцать в диаметре. Вокруг пальмы и другие признаки тропиков. Песочек на дне. Дымка над водой. Легкий запах серы. Дождик прохладный.  И вода идеальной температуры — наверное тридцать восемь, тридцать девять градусов, мгновенно обнимает тебя, укутывает, затягивает, засасывает, расслабляет, убаюкивает. Блаженство наступило
буквально за несколько секунд и продолжало нарастать!

И тут жизнь дарит мне бонус трек — вспоминая эти минуты, я чувствую внутри благодарность и почти благоговение от сказочной их красоты. К пруду спускаются десяток местных мальчишек, ведя на поводу четырех коней. И начинается чистый Петров-Водкин — только кони не красные, а три пегих и один сивый, и мальчишки не белобрысые, а вполне туземные. Кони спускаются в
воду — глубина как раз такая, что их головы над водой. И моя голова над водой.  И они смотрят на меня. А я смотрю им в глаза. И все это в легкой дымке. Мальчишки кормят их кукурузой прямо в воде. Я тоже кормлю их кукурузой. А один конь все время опускал морду в воду и выдыхал ноздрями под водой. Наверное, лечил насморк.

Вот знаешь, так редко редко, но бывает, — когда очень хорошо, и ты думаешь, что вот не может быть лучше, и вдруг случается прямо тут же что-то, и ты понимаешь, что может! Что нет предела волшебству мира, и только мы сами его ограничиваем. Вот это был такой момент. Благодарность и благоговение.

В конце концов голова начала нашептывать, что нельзя в серном пруду быть больше получаса, надоедливо так нашептывать, потому что вылезать то не просто не хотелось, тело вообще не представляло, — как можно ИЗ ТАКОГО вылезти. Хорошо все-таки, что иногда голова побеждает! Вылез я из воды — ножки не ходят, ручки не поднимаются, язык не ворочается, мысли не думаются.
Хааааароший такой серный источник:)

На обратном пути попросил я Рикки не домой меня везти — а жил я в десяти километрах от города в дайвинг курорте — а выпустить меня в центре города, так как это была моя единственная возможность походить по Манадо. Город только только начал сдвигаться в сторону цивилизации — шоппинг моллы на набережной уже построили, но грязь и бедность вокруг очень выразительная.

В городе я ощущал себя даже не иностранцем, а скорее инопланетянином, так как был единственным <белым человеком>, гуляющим по улицам. Все со мной здоровались, улыбались, рукой махали, но пальцами не показывали:) Шоппинг моллы такие наивные, слегка детские тоже, все очень простое и милое, — одежда, обувь, музыка, аптеки, мебель, кафешки и ресторанчики.

Потом я вышел на набережную и пошел в сторону дома. Смеркалось. По правую сторону было море, по левую полоска трущоб, за которой начинался непосредственно город. Церковь, мечеть, две церкви, две мечети, магазинчики, ресторанчики. Пятеро мужчин вытаскивают большую сеть на берег. Парни ловят рыбу на удочку, у одного сразу две рыбины на два крючка. Девчонки сидят на
парапете и весело повизгивают при каждом улове. Парень фотографирует на мобильный телефон маааленького котенка. Котенок сидит на камне и терпеливо позирует в надежде, что ему достанется рыбка.

Дальше вдоль моря начинается забор, за которым готовится еще одна стройка. И вдруг из-за забора вылетает петух и высоко над улицей летит в сторону трущоб. Оказывается, что летящий петух — это очень красиво! Он вытягивается в одну линию и становится похожим на разноцветную ракету, а придурочная <прогулочность> прямоходящей птицы исчезает вовсе.

Я смотрю на летящего петуха — и ощущаю внутри Счастье.

Поделись с друзьями!

Получить новые материалы на почту
Другие тексты
  • 2-Test_250na250
  • Turbo_300na300
  • Видео на YouTube

    © 2010-2014, SVOBODA.PRO. Все права защищены.  Политика конфиденциальности